На второй день мои спутники дружно отправились на экскурсию к Мисс Либерти, и на Эмпайер-стейт-билдинг. Я же отоспался, и потопал осуществлять давнюю нереальную мечту - попасть в музей Метрополитен.
Шагал я по пустынному, залитому утренним солнцем Манхеттену и не то, чтобы не узнавал город, но как-то по-другому, что ли, на него глядеть стал - до того уютные и домашние кварталы попадаются, даже с небоскребами, что понимать начинаешь, почему это вдруг, можно так любить Нью-Йорк.
Минут через тридцать вышел к Центральному парку, прямо возле музея.
Метрополитен – величественный, гигантский, но понятный. Платишь за вход – 20 баксов, цепляешь на одежду значок, что ты уже обилечен, и - вперед!
При входе можно толковый поэтажный план взять или заказать экскурсовода практически на любом языке, вплоть до русского. Я, кстати, к паре таких приватных экскурсий по ходу дела ненадолго пристраивался, для лучшей ориентации в пространстве. А вообще, и плана вполне достаточно – основной ограничитель – время и собственные силы. Что для нашего брата особенно удивительно – можно спокойно фотографировать, правда, без вспышки, но бесплатно!
Описывать впечатления бесполезно – глохнешь от восторга и восхищения. Кикладский мрамор, дипилонские амфоры, скульптура и оружие греческой архаики, этрусские саркофаги, золото ацтеков, майя, инков, африканские маски, фаюмский портрет, ренессансные доспехи, а дальше – живопись - вся, от Рафаэля до Поллока – Рембрандт, Веласкес, Эль-Греко, Гойя, Сурбаран, Ван-Гог, Дали, Клее, Пикассо, Модильяни! Все – первосортное, первостепенное, в обязательном порядке глядящее на тебя из любой приличной книжки по истории искусства.
К концу дня наступает своего рода эмоциональное отупение и нечувствительность к прекрасному. Успеваешь только автоматически отмечать про себя – это – увидел, и вот это – тоже.
Особо повезло с Пикассо – попал на выставку «Пикассо в музее искусств Метрополитен». В экспозиции, среди прочего, в отдельном зале, выставлены графические серии «347 общежитие» и "Рафаэль и Фарнарина". Вся соль в том, что обе эти серии носят скромное название «эротические», хотя, если бы кто другой с таким откровением и мастерством позволил себе изобразить все физиологические подробности межполового взаимодействия - вывод пуританской общественности наверняка был бы один – порнография – «держать и не пущать»! А так - публика стыдливо взирает на то, как этот самый Рафаэль в разных вариациях имеет эту самую Фарнарину, причем имеет во всех подробностях, а сказать ничего не могут, ходят, смущенно рассматривают, хихикают, краснеют, но… молчат. А что скажешь – Пикассо!!!
В общем, только гению Пикассо было позволено ввести в художественный обиход женскую половую щель как полноценную анатомическую метафору сексуальности.
К тому же, в соседнем зале – сплошь рекламная продукция с подписью Пикассо, какие-то альбомчики, чашечки, кружечки, ручки, плакаты и репродукции. Все, как водится, топорно, халтурно, безвкусно. Зато – «бренд»! А для американцев бренд – надежнее любой индульгенции!
Проходил я по музею с половины десятого и до пяти вечера, с одним перекусом, выбрался на свет божий вконец обессиленный, дождался своего автобуса и поехал на Таймс–сквер.
